«Мода на четверные прыжки возвращается»18 ноября 00:05
Шестой этап Гран-при по фигурному катанию пройдет через неделю в столичном Ледовом дворце на Ходынке. В числе участников соревнований значится ученик Алексея Мишина, бронзовый призер чемпионата мира 18-летний Артур ГАЧИНСКИЙ, который перед турниром ответил на вопросы «МН».
— Вы ставили перед собой задачу попасть в финал Гран-при?
— Такая цель была, но, учитывая конкуренцию в мужском катании в мире, сделать это непросто.
— Что не получилось? Пятое место на китайском этапе — это наверняка не тот результат, за которым вы ехали в Шанхай?
— Совершенно точно. Я ехал в Китай не за пятым местом. Но по непонятным для меня причинам там произошел небольшой сбой. Не смог справиться со своими эмоциями перед стартом. Очень хотел выступить хорошо, но раззадорил себя не по делу, а потом зажался.
— В этом сезоне вы выбрали неожиданные образы: короткую программу катаете под блюз, тема произвольной — о вампирах и Дракуле. Кто посоветовал?
— Хореограф Том Диксон. Это была его идея, поставить абсолютно разные программы. Пару лет назад Диксон делал для меня программу «Мистер и миссис Смит».
— Кого изображаете в произвольной программе?
— Сначала я был Дракулой. Но потом в процессе работы мы с Алексеем Мишиным решили, что это слишком сложный образ для зрительского восприятия. К тому же он несет в себе отрицательный заряд. Поэтому переделали вампира в демона, который мечется на земле, страдает и не может понять, почему здесь остался. Это некий философский образ.
— После чемпионата мира в Москве вы говорили, что на следующий год не будете ставить перед собой сверхзадачу — исполнять три прыжка в четыре оборота. Планы поменялись?
— Немного. Пока я катаю программы с одним четверным тулупом. В дальнейшем будем пробовать на тренировках два четверных. И когда наработаем, доведем навык до автоматизма, то дополним программы вторым сложным прыжком.
— На этапе в Японии американец Брэндон Мроз исполнил четверной лутц. Можно ли этот факт расценивать как прорыв?
— Это даже не новый шаг в мужском катании, потому что до Мроза фигуристы прыгали четверной лутц. К примеру, американец Майкл Вайс. На мой взгляд, сейчас в фигурном катании возвращается мода на четверные прыжки.
— В межсезонье с вашей группой сотрудничал Стефан Ламбьель, программы ставил хореограф Том Диксон. Что отличает иностранных постановщиков от российских?
— В России не так много хореографов, которые бы стояли на коньках. В основном мы работаем с балетными людьми, бывшими танцорами, которые создают канву программы на паркете. Не все из того, что придумывают они, можно перенести на лед. А Диксон и Ламбьель не только талантливые постановщики, но и хорошие фигуристы. Они показывают на льду, как надо делать. С ними интересно работать. Но думаю, что список специалистов, с которыми мы будем сотрудничать, ими не ограничится. Уверен, у Алексея Николаевича много планов.
— Как состоялось ваше знакомство с Мишиным?
— Кто-то посоветовал маме показать меня Алексею Николаевичу, и мы отправились в Питер. До этого я занимался фигурным катанием на стадионе Юных пионеров в Москве. Помню, кататься хотелось все время — и до, и после тренировок. Будь моя воля, вообще бы не уходил со льда. В детстве я был очень шустрым: не ребенок, а шило. Чтобы направить энергию в мирное русло, мама и отдала меня в спорт. После тренировок приходил домой, валился с ног и засыпал. Не доставал маму, что для нее, наверное, было самым актуальным.
— Лиза Туктамышева рассказывала, что на первых смотринах не знала, кто такой Мишин. А вы?
— Когда мы жили в Москве, то я, естественно, ходил на соревнования, в которых участвовал Женя Плющенко, и видел, кто стоит у бортика, знал, что это тренер Мишин. Тогда я и подумать не мог, что когда-нибудь буду тренироваться у этого человека, поэтому, получив согласие Мишина на работу со мной, испытал настоящий восторг. Тренироваться с Алексеем Николаевичем для меня было что-то невероятное.
— Насколько сложно было переехать в другой город? Плющенко вспоминал, что на первых порах, когда он перебрался из Волгограда в Питер к Мишину, его родители с трудом сводили концы с концами, чтобы финансово обеспечить жизнь сына.
— Мне было восемь лет, и мама, конечно, поехала со мной. На новом месте переживали непростые моменты. Были проблемы с деньгами, но держались. Я уже тогда понимал, что спорт — это не только удовольствие, но и большой труд и что этим можно зарабатывать.
— Но вам ведь было только восемь лет?
— Но маме надо было помогать. Отец редко приезжал в Питер, и в основном все держалось на маминых плечах. Понимая, насколько ей непросто, я мечтал стать для мамы опорой. Может быть, поэтому, оказавшись в такой непростой ситуации, я рано повзрослел.
— Говорят, что ради сценического образа и чтобы не возникало путаницы, вы поменяли фамилию Хиль на Гачинский?
— Не ради образа. Все гораздо проще. Раньше я выступал под фамилией мамы, а когда она вышла замуж, папа захотел, чтобы я стал Гачинским.
— У вас даже был номер «два Хиля».
— Показательный. Я выходил на лед, а в зале звучали песни Эдуарда Хиля. Наверное, тогда все и решили, что я родственник певца, что было неправдой.
— Многие сравнивают вас с Плющенко, даже называют его клоном. Это греет или раздражает?
— Разве кому-то хочется быть вторым номером? Наверное, такие параллели проводились, потому что мы с Женей — ученики одного тренера. Возможно, что у нас похожее исполнение элементов. Но это естественно. Когда много времени проводишь с одними и теми же людьми на тренировках, то невольно начинаешь копировать их движения. Но говорить, что Гачинский похож на Плющенко, неправильно. Мы очень разные. На подобные разговоры я стараюсь не обращать внимания.
— Получается?
— Иногда удается абстрагироваться от всего. По характеру я очень спокойный, не в маму. Она художник. Творческая натура, эмоциональная. Наверное, поэтому в детстве и отдала меня в фигурное катание. Этот вид спорта близок к искусству.
— В этом сезоне Плющенко вернулся на любительский лед. Вы тренируетесь вместе с ним?
— Он приходит на лед, катается. Сейчас мы тренируемся с ним в разное время. Как будет в дальнейшем, не знаю. После чемпионата мира Женя похвалил меня, сказал, что мое выступление было хорошим.
— На чемпионате мира в Москве вы стали бронзовым призером, что дальше?
— Работать над хорошим катанием, вращениями, скольжением. Пару четверных в программе исполнять. Ниже уровня, на который поднялся, скатываться не хочется.